Тяготы LIBOR

«Когда Ник Клегг присоединился к кампании против Боба Даймонда, у меня появилась небольшая доля симпатии к теперь уже бывшему боссу Barclays. Должен сказать, что эта доля симпатии была действительно очень небольшой. Совсем крохотной. Но представьте себя хотя бы на минутку на месте Боба Даймонда, в его туфлях ручной работы из крокодиловой кожи. Вы строите бизнес с нуля (Barclays Capital), увёртываетесь от ужаснейшего финансового кризиса, ударившего по вашим конкурентам, становитесь боссом Barclays, а затем вам читает морали лидер Либеральных демократов».

— Йен Мартин, «The Daily Telegraph»

«Так как каждый десятый работоспособный гражданин страны в настоящее время каким-либо образом задействован в судебном процессе, некоторые компании открывают на севере Англии колл-центры для общественных запросов.

Руководитель центра Том Логан сказал: «Мы предлагаем полный спектр услуг от быстрого решения вопроса до полного процесса, который может быть настолько долгим, что успеет надоесть всем участникам, которые могут даже забыть, с чего всё начиналось, и всё будет так же, как и раньше».

— Из статьи «Британская экономика может превратиться в рынок судебных услуг» в «The Daily Mash»

Тогда как всех волнует то, пытался ли Barclays (вместе с многочисленными другими банками) манипулировать LIBOR, похоже, что никого особо не беспокоит то, что британскими базовыми ставками на протяжении многих лет регулярно манипулировал Банк Англии. И если Банк Англии не был официально ответственным за базовые ставки, то правительство или канцлер казначейства были. Базовые процентные ставки всегда были предметом политических игр, понижаясь и повышаясь так, как «необходимо», что обычно означает, что они понижались в преддверии выборов.

За многие годы мы настолько привыкли к подобному политическому вмешательству, что принимаем его за должное. Поэтому мы и наблюдаем массовую истерику после шокирующего откровения о том, что банками движут личные интересы, и при этом никого не удивляет фундаментальное искажение финансовой системы, на которой, в первую очередь, основывается процесс установления процентных ставок. Процентные ставки не устанавливаются никаким свободным рынком; они являются инструментом правительства. Но когда наши банки разрослись, манипуляция процентными ставками, по сути, стала инструментом принудительного обдирания вкладчиков с целью поддержки испорченной банковской системы.

Когда даже достаточно большие суммы капитала на банковском депозитном счету, в конце концов, дают нулевые проценты, становится сложно вспомнить о том, что капитал по-прежнему находится под риском. Вкладчики получают нулевую компенсацию за то, что подвергают свои деньги риску без каких-либо гарантий со стороны банка, но банк, тем не менее, может выдавать кредиты под проценты (или, как часто бывает, вложить эти деньги в центральный банк или в правительственные облигации).

Бывший начальник отдела розничных продаж Королевского банка Шотландии предположил, что контролирующие органы и правительство должны положить конец бесплатному банкингу. Вероятно, он имел в виду, что контролирующие органы и правительство должны остановить предоставление налогоплательщиками и вкладчиками лёгких денег банкам. Похоже, он уехал в Австралию – любимое место британского правительства для репатриации персон нон грата. Добавим лишь, что предоставление в качестве кредита бессрочных вкладов или срочных вкладов на срок, превышающий срок вклада, равнозначно обману и должно быть запрещено.

На протяжении последних пяти лет мы с всё большим недоверием наблюдали за тем, как политическая реакция на события вокруг банков варьировалась от банального безразличия до внезапной паники, сопровождаемой выделением средств из государственной казны. Степень рекапитализации британских банков была примерно такой же, как у их европейских коллег, но ни британские, ни европейские банки не выглядели особо здоровыми, поэтому как мы можем им сейчас доверять?

Так совпало, что пока Barclays, Банк Англии и FSA (Управление по финансовому регулированию и надзору Великобритании) на прошлой неделе громко избавлялись от Боба Даймонда, мы побывали в гостях у Anthemis Group и Hogan Lovells на «Инновационной площадке финансовых услуг» – по сути, это был день дискуссий и презентаций на тему будущего финансовой системы. В инвестиционном портфеле Anthemis можно встретить такие «цифровые» финансовые компании, как:

• Fidor Bank, получивший банковскую лицензию в 2009 году и теперь предоставляющий банковские услуги, которые «уникальным образом адаптированы для интернет-коммерции, мобильного банкинга и социальных сетей»;
• The Climate Corporation, предоставляющая фермерам доступ в режиме реального времени к данным по ценам и возможность страхования от неблагоприятных погодных условий с применением запатентованной системы моделирования погодных условий;
• The Currency Cloud – автоматизированная система обмена валют, облегчающая платежи в 140 валютах в 200 странах;
• MoBank Group, создающая и поддерживающая транзакционные системы для мобильной коммерции и банкинга.

В условиях глобального банковского кризиса (который в последнее время включал перебои в работе систем и катастрофическое снижение уровня доверия к должностным лицам) увидеть реальные решения, а не очередной ряд проблем, было подобно глотку свежего воздуха. Как сказал основатель Anthemis Шон Парк во время своего основного выступления:

«Пессимисты пишут заголовки, а оптимисты зарабатывают деньги» (Джеймс Алтачер).

Подобные настроения разделяет Люк Джонсон в своём еженедельном обзоре для «The Financial Times» («Не обращайте внимания на безумных пророков конца»), в котором он отмечает, что на недавнем «Форуме основателей» – съезде предпринимателей:

«…все излучали уверенность. Я уезжал оттуда с уверенностью в том, что человеческая изобретательность может решить любую задачу, если применить достаточные интеллектуальные способности и правильные инициативы. На этом событии все разговоры были об изобретениях и действиях, в отличие от политических конференций, на которых преобладают жалобы, дискуссии и законодательные споры».

Шон также процитировал писателя и медиа-консультанта Клэя Ширки:

«Институции будут пытаться сохранить проблему, для решения которой они были созданы».

Потратив достаточно времени на наблюдение за тем, как наши банки потопают в созданной ими самими трясине (и на советы клиентам не делать никаких инвестиций в банковский сектор), мы теперь хотим увидеть какой-либо свет в конце тоннеля. Но свет создают не должностные лица, а мятежники. Как отмечал Шон, FSA (например) должно содействовать конкуренции в британском банковском секторе. Но сложно поддерживать конкуренцию, когда получение британской банковской лицензии а) очень дорогое, и б) фактически невозможно. Поэтому неудивительно, что концентрированная олигополия, поддерживаемая хорошо финансируемой лоббистской базой, жадно хватается за свою долю рынка, несмотря на любую очевидную возможность а) обеспечить справедливое возмещение (или хотя бы любое возмещение за капитал, вложенный в рисковые депозиты); б) сформировать дееспособную систему; или в) не вести себя, как шайка жуликов.

Несомненно, некоторым из этих цифровых компаний понадобится время для того, чтоб отнять часть рынка у владельцев банков, и, бесспорно, некоторые из них потерпят неудачу, но некоторые всё же достигнут эффектного успеха. Но, как недавно сказал Джеймс Алтачер, цитируя фильм «Предел риска»:

«Есть три способа заработать на жизнь: быть первым, быть умнее других, или обманывать».

Если бы мы собирались вложить деньги в качестве инвестиций в банковский сектор, вы можете не сомневаться, что мы были бы заинтересованы в поддержке предпринимателей, преследующих первые две цели, потому что уже есть достаточно пассивных денег, поддерживающих третью.

Источник: dailycapitalist.com

категория: Аналитика